Свистящая комната - Страница 6

Я видел, как время от времени эта странная неровная дыра втягивала в себя воздух, как бы производя гигантский вдох, а потом снова расширялась, извлекая из себя какую-то невероятную мелодию. И по мере того как я все больше и больше всматривался в темноту, онемев от изумления, и разглядывая то, что происходило в комнате, я вдруг понял, что это живое существо. Я смотрел на пару огромных, темноватых губ, покрытых противными волдырями и отчетливо видных в лунном свете…

Внезапно они превратились в огромную изрыгающую звуки массу, распухшую и затвердевшую, в какое-то средоточие силы и звука, освещаемых лунным светом. На чудовищной верхней губе выступил пот. В тот же момент свист перерос в безумный вопль, который буквально потряс меня, и я непроизвольно отпрянул от окна. А еще через секунду я уже тупо смотрел на твердый пол комнаты — гладкий, отполированный камень, расстилавшийся от одной стены до другой. Наступила полная тишина.

А теперь, представьте себе, как я во все глаза смотрю на абсолютно пустую комнату и пытаюсь осознать то, что только увидел. Я чувствовал себя, как больной, испуганный ребенок. Мне захотелось тихо сползти вниз по лестнице и убежать. И вдруг я услышал голос Тэссока, доносившийся из глубины комнаты и звавший меня на помощь. Боже мой! В голове у меня все перемешалось, но я сообразил, что это, наверное, ирландцы заманили его туда и сейчас выясняют отношения. Он позвал меня снова, и я через окно рванулся ему на помощь. Мне казалось, что крик шел откуда-то из тени, отбрасываемой камином, и я бросился туда, но там никого не было.

— Тэссок! — крикнул я, и мой голос гулко разнесся под сводами огромной комнаты. И вдруг мозг мой пронзила мысль: меня звал не Тэссок. Обезумев от страха, я стал бегать по комнате и, наконец, рванулся к окну, но тут же раздался ужасный вопль, потрясший всю комнату. Стена слева от меня сморщилась, и я увидел чудовищные черные гигантские губы. Они были уже в ярде от моего лица, когда я принялся судорожно искать револьвер. Нет, я не собирался в них стрелять, оружие я предназначал для себя, потому что угрожавшая мне опасность была в тысячу раз страшнее смерти. Но еще через секунду в комнате тихо, но отчетливо прозвучали слова Последней Неизвестной Строки Ритуала Сааамааа. И произошло то, с чем я уже один раз встречался раньше. Ощущение, которое я испытал, я бы сравнил, если хотите, с тем, что чувствует человек, глядя на то, как монотонно, беспрерывно, уныло падает пыль вниз. Я понимал, что жизнь моя висит на волоске и зависит от тех невидимых сил, что кружатся передо мной с калейдоскопической быстротой. Потом все это прекратилось, и я понял, что буду жить. Моя душа и тело опять соединились в одно целое, и ко мне вернулись и жизнь и сила. Я бросился к окну и высадил его головой. Теперь я могу сказать вам, что перестал бояться смерти. Я очутился на лестнице и сполз вниз, судорожно цепляясь руками за перекладины. Так или иначе, я оказался внизу, причем целый и невредимый. Я сел на мягкую, влажную траву; кругом все было залито лунным светом, а издалека, сверху, сквозь разбитое стекло до меня долетал тихий свист.

Потом события разворачивались так. Я не был ранен и, обойдя вокруг замок, постучал в дверь и позвал Тэссока. Он впустил меня в дом, и мы долго беседовали, потягивая виски, — ведь я был совсем разбит. Я попытался объяснить ему сущность того, что увидел, — насколько мне, естественно, позволяло сделать мое состояние. Я сказал Тэссоку, что комната должна быть уничтожена, а все ее «части» — сожжены в домен" ной печи, возведенной внутри пятиугольника. Он кивнул. Говорить было не о чем. После этого я вошел спать.

Мы привлекли к реализации нашего плана целую армию рабочих, и через десять дней эта милая комнатка уже корчилась в огне и дыме. Она сгорела дотла.

Когда рабочие обдирали пепельную обшивку, я обнаружил кое-что, указывавшие на причину того, как эта комната могла превратиться в такого монстра. После того как со стен были сорваны тяжелые дубовые панели, над камином мы увидели орнамент, вырезанный на камне, и надпись на древнегреческом, гласившую, что в этой комнате был сожжен шут короля Алзофа Диан Тайенсей, который сочинил Песнь Глупости, высмеивавшую короля Эрнора, владевшего Седьмым Замком.

Получив перевод этого высказывания, я прочитал его Тэссоку. Его охватило сильное возбуждение, ведь он знал эту старинную историю. Он повел меня в библиотеку, чтобы показать старый пергамент, в котором эта история рассказывалась во всех деталях. Позже мне стало известно, что ее хорошо знали во всей округе, но относились к ней скорее как к легенде, а не реальному факту. Казалось, никто даже не предполагал, что старое восточное крыло замка Айестри было тем, что осталось от древнего Седьмого Замка.

Из древнего пергамента я узнал, что моего лет назад здесь свершилось одно действительно грязное дело. Король Алзоф и король Эрнор враждовали, кажется, с самого рождения. Можно вполне справедливо назвать это кровной враждой. Но многие годы они ограничивались лишь незначительными набегами, пока Диан Тайенсей не сложил Песнь Глупости, высмеивавшую короля Эрнора, и не спел ее королю Алзофу. Тому так понравилась эта песня, что он отдал шуту в жены одну из придворных дам своей жены.

Песня распространилась по всему свету и дошла, наконец, и до короля Эрнора, который так рассердился, что начал войну против своего старого врага, захватил и сжег его замок и самого короля Алзефа. Диана Тайенсея, шута, он привез к себе в замок и приказал заточить его в одной из комнат в восточном крыле замка (которое, судя по всему, часто использовалось для подобных малоприятных целей), предварительно вырвав у него язык в наказание за ту песню, которую ей сочинил. Жену шута он вставил себе, оценив ее красоту. Но однажды ночью жена Диана Тайенсея исчезла, и утром ее нашли мертвой в объятьях своего мужа, который насвистывал Песнь Глупости, не имея больше возможности ее петь.